1. Так хорошо, как на обратном пути, мне не было несколько лет.
Ни одного знакомого человека, ни одной живой души, которой ты была бы интересна, ни одной ниточки разговора, брошенной в твою сторону. Ничего. Ничего. Только ты, и эта книга, и стук колес, и звуковой фон окружающих людей. Я была не нужна никому, и это было блаженство. Ни один человек на свете не был в праве подойти и выдернуть меня из этого - под "правом" я имею в виду вещи вроде "вы знакомы", "вы вместе учитесь" и так далее. Я сидела и читала запоем, потом - писала, потом - снова читала, подчеркивая нужные строки. Кому какое дело было до меня? Вырастив защиту достаточной толщины для того, чтобы заниматься своими делами при других людях, я научилась быть одна в толпе в лучшем смысле этого слова. Даже неодушевленные вещи вокруг были безмолвны (хотя обычно у меня завязывается с ними что-то вроде молчаливого диалога), и молчание это было полно собой.
Мне правда не было так хорошо уже несколько лет.
Это показало мне, что нужно молчать больше.
2. Я поняла, что на самом деле я довольно скучный человек: со мной не о чем поговорить. То есть я не могу рассказать ничего интересного в достаточном объеме. Да, есть какие-то узкие темы, в которых я могу пространно разглагольствовать минут пять-семь, но общая картина такова, что со мной правда не о чем разговаривать. Я не могу вспомнить ни одной более-менее стоящей вещи, о которой могла бы рассказать - в моей жизни из просто нет. Нет того, о чем бы я могла говорить с гордостью, с уверенностью в собственной правоте, с осознанием своей силы. То есть есть вещи, которые греют мою душу, но в каждой из них столько "но", что рассказывать с силой и уверенностью как-то не получается. И я неловко молчу, снова и снова.
Я хороший слушатель. На самом деле хороший: мне правда интересно, о чем говорит мой собеседник. Я могу часами слушать о каких-то очень специфических вещах, и это не будет простой вежливостью. Да и мне нравится сам процесс, благо недостатка в людях, которые хотят говорить сами, никогда не бывает. Вот только я, кажется, пропиталась другими людьми больше, чем надо. К тому же никто не будет вытягивать из тебя слова ради самих слов, в лучшем случае - что-то на интересующую тему. Это нормально - слушать людей; ненормально сидеть после этого в трансе и словно проживать чужую жизнь раз за разом.
Это показало мне, что надо расширять себя.
3. Люди.
Почему я одновременно боюсь и боготворю окружающих меня людей? Да очень просто: они для меня являются силой, которая может повлиять практически на все. Случайная ли встреча несколько дней назад - мы едва перемолвились десятком слов, а я до сих пор вспоминаю этого человека; или мои близкие, по-настоящему близкие люди, чье настроение я ловлю, кому стараюсь делать хорошо или хотя бы просто развеселить их. Я не знаю, как это просходит у других, но моя зависимость от других людей очень велика.
И именно поэтому я хочу закончить все то, что хоть немного является игрой (ох как я не люблю это слово в таком контексте, но надо быть честной). Что с того, что мне нужно внимание? (и немало, опять-таки будем честными). Что с того, что я почти никогда не могу получить того, что мне нужно, в достаточном объеме? Те самые карточки, небольшое их количество - от каждого человека; только я все же уверена, что в конце это означает остаться ни с чем - или с памятью, которая будет еще хуже, чем ничего. И это нечестно, это просто нечестно по отношению к другим людям: я не хочу тратить чужое время.
Уже как с месяц идея о том, что было бы неплохо каждому человеку иметь с собой список, кажется мне очень адекватной. В списе написано примерно следующее: "это я могу дать сразу", "для этого мне надо к тебе привыкнуть", "это я смогу отдать, только если ты влезешь глубоко внутрь". Конечно, интереснее без него - зато лично мне не было бы так стыдно за то, чего я дать не могу. В конце концов, никто не обязан возиться со мной в тех случаях, когда я не оправдываю ожиданий.
Зато правда было бы легче.
Это показало мне, что, во-первых, нужно несколько "поубирать" себя из чужих жизней ("эмоциональная власть", ага; что делать - я и вправду хочу, чтобы меня любили другие люди), а, во-вторых, полностью развязать ниточки тех немногих людей, которые мне на самом деле дороги. Потому что удерживать их - непозволительно; именно потому, что я хочу, чтобы эти люди были рядом, так или иначе.
Конечно, есть возможность, что не вернется никто.
4. Истерики - это пережиток прошлого, который должен быть искоренен. Как бы они не выражались: передергивает ли тебя от случайного прикосновения, появляется ли желание опустить человека после его неоднозначного слова, зажмуриваешься ли ты на улице со словами "господи, господи, господи", теряешься ли ты в бытовых ситуациях, когда что-то резко идет не по плану. На все эти случаи есть нормальные, адекватные реакции, не подразумевающие под собой потери самообладания. Это - пережиток того времени, когда у меня не получалось влиять на окружающий мир так, как мне хотелось, или когда кто-то делал это за меня. Теперь я ответственна за все это, и никаких чудесных спасений не будет: любое чудесное спасение есть шаг назад. Оно будет шагом назад, потому что его сделаю не я.
Это показало мне, что надо взрослеть в первую очередь именно здесь: сохранять адекватность и здравый смысл в себе.
5. Я.
Я не то, что обо мне думают. Я не то, что мне пишут. Я не то, что обо мне пишут. Я не то, что мне говорят.
И пока я не заместила свое нутро тем, что позиционируется как "Дарья К., 19 лет, etc.", у меня есть хоть какие-то шансы выжить.
"и все это давит давит как оно давит
попеременно расстраивает и бесит
и ты забываешь зачем тебе это дали
и где была кнопка Exit
далее: аутотренинг чтобы не удавиться
ты не то что в твоей трудовой на пятой странице
ты не твоя семья не твои же дети
ты не те кого взял к себе на работу
ты это даже не те за кого ты всегда в ответе
но все труднее вспомнить собственно
кто ты"
— пока это все.